Покрасилась в еще более темный цвет, все играю с холодными оттенками шоколада. Увы, но почти всегда в них присутствует золотинка. Хотя все равно мне нравится результат. Лариса агитирует за мелирование, Саша хочет видеть меня блондинкой обратно, а мне так комфортно в темно-русо-каштановом! И длинные волосы мне нравятся. Мариша обожает, когда я распускаю волосы. Расплывается в улыбке, несмелой, восхищенной, тянет руки, гладит пряди, даже не особенно дергает.
Украшаю понемногу дом. Все в беготне, больше заниматься эти некому, так что мы с Маришей лепим снежинки на окна и зеркала, подвешиваем снегирей к люстре. Сегодня, может быть, поставим елочку или украсим кухню. Эх, в первую голову надо, конечно, разобрать бумажные завалы... Но они чужие, поэтому не могу их трогать.
Я читаю [J]Эласию Эрленд[/J] и [J]Гьюрда[/J], и в душе моей воцаряется мир. Мне нравится неторопливость, созерцательность, тишина, которыми веет от их записей.
Испытываю непередаваемое желание переименоваться, но никак не поймаю момент.
Хорошо бы заняться упаковкой подарков и написанием открыток, чтобы не делать этого 31 декабря.
Саша отдал свою эргономичную клавиатуру и отличную большую мышь. Сижу со спящей Маришей на груди и пытаюсь печатать вслепую.