Это такая невероятная степень свободы. Внутренней, когда не надо выходить за пределы дома, чтоб расширить границы своего мира. Овеществлять намечтанное в этом случае — приятнее всего.
Удивительно приятно не нуждаться ни в ком, но при этом знать, что перед тобой прекрасный огромный мир, дарующий много возможностей. Главное, не вспоминать, что он же — мир забирающий.
Это такое расширение легких и зрачков, что кажется, что сейчас, в этот самый момент, ты слышишь, как дышится, любится, смеется каждому обитателю этого города.Это удивительное слияние с миром. Будто ты только что был несчастным кусочком паззла и вот нашем свое место, единственно возможное, единственно нужное.
Это дает силу жить малым. Будто бы, не имея места, мы окружаем себя множеством предметов, которые должны это место сформировать. Но они не формируют, не оформляют, рассыпаются прахом, пылью под пальцами. Только осенью можно быть свободным: "Свобода же в том, чтоб стать абсолютно голым, // Как голем, // Без линз, колец, водолазок с горлом, — // И кожа твоя была тебе как броня" ©
Удивительно приятно не нуждаться ни в ком, но при этом знать, что перед тобой прекрасный огромный мир, дарующий много возможностей. Главное, не вспоминать, что он же — мир забирающий.
Это такое расширение легких и зрачков, что кажется, что сейчас, в этот самый момент, ты слышишь, как дышится, любится, смеется каждому обитателю этого города.Это удивительное слияние с миром. Будто ты только что был несчастным кусочком паззла и вот нашем свое место, единственно возможное, единственно нужное.
Это дает силу жить малым. Будто бы, не имея места, мы окружаем себя множеством предметов, которые должны это место сформировать. Но они не формируют, не оформляют, рассыпаются прахом, пылью под пальцами. Только осенью можно быть свободным: "Свобода же в том, чтоб стать абсолютно голым, // Как голем, // Без линз, колец, водолазок с горлом, — // И кожа твоя была тебе как броня" ©