Мы вот над фикрайтерами ржем. Подумаешь, не знают слова «индульгенция» и «гуакамоле». А вот Ннаталья Белюшина почитала книгу "стихов" солистки группы "Серебро"...

читать дальшеСтранички было достаточно (достаточно было уже первых двух строчек: "Ты сказал, что зовёшь меня ведьмой, посади же меня на свой кол"), но потом добрая женщина из ЖЖ просветила и расставила последние точки над ё-моё: солистку эту зовут Ольга Серябкина, книга издана десятитысячным (!) тиражом. И для полноты картины добавила ссылку на стихи Ольги из социальной сеточки, которые, надо думать, вошли в книгу.

Цитировать можно всё подряд. Чтобы не утомлять — самое нежное:

Я дышала вся в смутной невере,
Облучалась от ветреных слов...

Знаешь, тебе бы грамм воли,
В день рождение тебе подарю,
Чтоб твои не болели мозоли,
Чтоб они все прошли к сентябрю...

Терпкий вкус у непрошенной мяты,
Хоть и сахар ты в ложку топил...

Я мазутом пачкала волосы,
Но сама не заметила как...

Ты вбивал в мои кисти проклятья
И бросал в ледяную купель...

Я ходила по следу, как львица,
Я любила твой вольный оскал...

Я лизнула остатки варенья,
У подножия тёмной горы...

И почему реки сходятся в океан?
Почему небо не кончается за горизонтом?
А вдруг это всё только чей то обман?
Вдруг мы стоим под открытым им зонтом?..

Во мне много соцветий Венеры,
Она краски свои мне дала,
Только я как обычно без меры
Сразу всё на себя разлила...

Мои мысли собой ты ласкаешь,
Так же нежно, как гладил живот...

Весенние капли, не дрогнув о пол,
падут у садов с вашей ивы,
Они все ж немного намочат подол
Моей нежностью к вам молчаливой...

Я бросала тебе свои камни в окно,
На фоне луны, чтоб заметил...

Раскалённым сделался противень
Там чернеет мой якорь на нём...
(Это, кажется, что-то в духовке сгорело.)

Только ветер мне дул чем то свежим
И не сбрасывал с губ мой обман
Будто клюквой меня снова нежил
Выдыхая в меня новый сан...

Я не знаю уже кто мой ректор
Кто составит из разума том...
(Ректор вздрогнул, припомнив студентку.)

Я увидела как падала проза,
Как исчезли все ласки её...

Я - ещё неостывший твой чай;
И заварка на дне созерцает...

Ты снимал меня, весь мой полёт,
И потом ты смотрел на картинки.
А я руки давала тебе наперёд,
Разделяя всё на половинки...

До безумия впиться мне б в шею,
И кусать в поцелуе тебя...

Твои ноги, глаза и предплечья
Осыпаю печалью тепла,
Наноси мне на шею увечья,
Всё равно для тебя я цвела...

Мне много надо, чтоб стать мёдом,
Чтоб склеила я наш рассвет,
И чтобы лучше с каждым годом
Мой становился минует...
(Одну телевизионную девушку спросили: "Что общего у омлета с менуэтом?" - и она ничтоже, как говорится, сумняшеся ответила: "Яйца!")

Лежит строка, вся без порядка,
Я так легко забылась в ней,
И у неё босая кладка,
В ней много дум на час умней...

Привет, большой ангел, я рада,
Что ты здесь, через сотни поэм,
Я бежала, но я не устала,
Торопилась коснуться всех м...
(Сдаётся мне, что если касаться всех "м", можно подхватить "соцветия Венеры" из стишка выше.)

Вспоминай же меня, поколение,
Наизусть выдыхай насовсем...
(Надеюсь, поколение не забудет и выдохнет.)
(с)Наталья Белюшина